смерти нет
…А полгода назад я познакомился с девушкой, ну знаешь, с такой красивой, воздушной. У нее еще волосы легкие и пышные, и улыбка такая таинственная, и кожа сверкает. Фея, в общем.
…Работает? Да, собственно у нее на работе мы и познакомились. Она статуя. Ну, то есть живая статуя, из тех, что на площадях стоят. У нее лицо и руки в серебряной краске, она потом жаловалась, что очень тяжело ее смывать. Я сначала ее за настоящую принял статую, так хорошо она притворялась, но потом заметил, что дышит она и редко, но моргает.
…Я, собственно, как понял, что я ей понравился. Рядом с ней котелок стоял, для денег, и как только туда падает монета, моя фея шевелилась и меняла позу. Я монету не бросал, просто стоял рядом и любовался, а она мне подмигнула. Я подумал, показалось, но нет, она сделала это еще раз.
…Мне тогда идти надо было, бумаги агенту передавать, так что я ей улыбнулся и пошел дальше. А когда возвращался ливень был сильный, такой, что мостовая вся была залита водой, и даже деревья не спасали. Она стояла под дождем, прикрываясь котелком, деньги из которого валялись на земле. Я подмигнул уже ей, и раскрыл над ней свой зонт.
…Я жил недалеко от того места, и потому предложил переждать дождь у меня, и она с радостью согласилась. За чашкой кофе она рассказала мне, что провалилась в институте, и пришлось думать, как зарабатывать на хлеб. И тогда ей в голову пришла идея стать статуей. Она купила баллончик краски, одежду и выбрала место, где будет стоять. Поначалу было трудно, давали мало, но потом стало легче и она взяла себе за правило меньше чем с ста гривнами за день с места не уходить. Потому и стояла под дождем.
…Когда она смыла краску, оказалось что у нее смуглая кожа и темные, густые, почти черные волосы, мягкие на ощупь. Ее кожа не нравилась ей, она хотела быть белой-белой, как глина, и с светлыми волосами. "Зачем?" - спрашивал я, проводя губами по ее шее, чьи совершенные очертания были воистину достойны кисти Рафаэля. "Не знаю" - смеялась она. - "Просто мне нравится простота белого цвета". Представляешь?
…С детства моя девочка любила скульптуру, всегда мечтала быть такой же совершенной как работы Микеланджело и Клодта. Иногда, после работы, она покупала в мастерской глину и гипс, приходила домой и лепила, ваяла, создавала скульптуры. Вся гостиная была уставлена статуэтками, изображавшими нениданных зверей, женщин, смеющихся детей и парочек. Какие-то из них даже удалось продать. Я был уверен, что у нее талант.
…Мы стали жить вместе. Днем она уходила на свою "работу", но даже дома не забывала о ней. Часто, когда я приходил домой, она стояла посреди комнаты замерев, и тогда мне казалось что она настоящая статуя, из гипса или белого мрамора.
…А однажды она так хорошо притворилась, что я повесил на нее свой портфель. Я очень испугался, когда неживой вроде бы предмет задвигался, превратившись в боготворимую мной женщину.
…Она сделала на шее татуировку с моим именем. Я долго отговаривал ее от этого, но она не послушалась. Она была очень упряма.
"Смотри, мне кажется что моя кожа становится светлее"- сказала мне она однажды.
"Правда?" – ответил тогда я, обнимая ее - "Значит, ты стала еще красивее, любовь моя".
…Странно, но она любила свою "работу". Я предлагал не один раз ей ее бросить, предлагал место в фирме, но она только молча улыбалась и качала головой. Смеясь, она говорила про свое увлечение:
- Быть статуей для меня уже что-то вроде привычки, никак не могу отучиться.
…А однажды она не вернулась с работы. Я пошел ее искать, звал ее, обыскал все места, где мы когда-либо были вдвоем, но ее нигде не было. Тогда я пошел туда, где она встретилась мне в первый раз. Там ее не было тоже, но на постаменте я заметил белую статую дивной красоты. Ее лицо с поистине совершенными чертами мне что-то смутно напоминало. Я обошел статую со всех сторон, и тут, понимаешь, я увидел свое имя. Изящно выгравированное на мраморной шее статуи.
- Понимаю,- ответил фонтан.
Однажды ты настолько привыкнешь притворяться статуей, что станешь ею.
…Работает? Да, собственно у нее на работе мы и познакомились. Она статуя. Ну, то есть живая статуя, из тех, что на площадях стоят. У нее лицо и руки в серебряной краске, она потом жаловалась, что очень тяжело ее смывать. Я сначала ее за настоящую принял статую, так хорошо она притворялась, но потом заметил, что дышит она и редко, но моргает.
…Я, собственно, как понял, что я ей понравился. Рядом с ней котелок стоял, для денег, и как только туда падает монета, моя фея шевелилась и меняла позу. Я монету не бросал, просто стоял рядом и любовался, а она мне подмигнула. Я подумал, показалось, но нет, она сделала это еще раз.
…Мне тогда идти надо было, бумаги агенту передавать, так что я ей улыбнулся и пошел дальше. А когда возвращался ливень был сильный, такой, что мостовая вся была залита водой, и даже деревья не спасали. Она стояла под дождем, прикрываясь котелком, деньги из которого валялись на земле. Я подмигнул уже ей, и раскрыл над ней свой зонт.
…Я жил недалеко от того места, и потому предложил переждать дождь у меня, и она с радостью согласилась. За чашкой кофе она рассказала мне, что провалилась в институте, и пришлось думать, как зарабатывать на хлеб. И тогда ей в голову пришла идея стать статуей. Она купила баллончик краски, одежду и выбрала место, где будет стоять. Поначалу было трудно, давали мало, но потом стало легче и она взяла себе за правило меньше чем с ста гривнами за день с места не уходить. Потому и стояла под дождем.
…Когда она смыла краску, оказалось что у нее смуглая кожа и темные, густые, почти черные волосы, мягкие на ощупь. Ее кожа не нравилась ей, она хотела быть белой-белой, как глина, и с светлыми волосами. "Зачем?" - спрашивал я, проводя губами по ее шее, чьи совершенные очертания были воистину достойны кисти Рафаэля. "Не знаю" - смеялась она. - "Просто мне нравится простота белого цвета". Представляешь?
…С детства моя девочка любила скульптуру, всегда мечтала быть такой же совершенной как работы Микеланджело и Клодта. Иногда, после работы, она покупала в мастерской глину и гипс, приходила домой и лепила, ваяла, создавала скульптуры. Вся гостиная была уставлена статуэтками, изображавшими нениданных зверей, женщин, смеющихся детей и парочек. Какие-то из них даже удалось продать. Я был уверен, что у нее талант.
…Мы стали жить вместе. Днем она уходила на свою "работу", но даже дома не забывала о ней. Часто, когда я приходил домой, она стояла посреди комнаты замерев, и тогда мне казалось что она настоящая статуя, из гипса или белого мрамора.
…А однажды она так хорошо притворилась, что я повесил на нее свой портфель. Я очень испугался, когда неживой вроде бы предмет задвигался, превратившись в боготворимую мной женщину.
…Она сделала на шее татуировку с моим именем. Я долго отговаривал ее от этого, но она не послушалась. Она была очень упряма.
"Смотри, мне кажется что моя кожа становится светлее"- сказала мне она однажды.
"Правда?" – ответил тогда я, обнимая ее - "Значит, ты стала еще красивее, любовь моя".
…Странно, но она любила свою "работу". Я предлагал не один раз ей ее бросить, предлагал место в фирме, но она только молча улыбалась и качала головой. Смеясь, она говорила про свое увлечение:
- Быть статуей для меня уже что-то вроде привычки, никак не могу отучиться.
…А однажды она не вернулась с работы. Я пошел ее искать, звал ее, обыскал все места, где мы когда-либо были вдвоем, но ее нигде не было. Тогда я пошел туда, где она встретилась мне в первый раз. Там ее не было тоже, но на постаменте я заметил белую статую дивной красоты. Ее лицо с поистине совершенными чертами мне что-то смутно напоминало. Я обошел статую со всех сторон, и тут, понимаешь, я увидел свое имя. Изящно выгравированное на мраморной шее статуи.
- Понимаю,- ответил фонтан.
Однажды ты настолько привыкнешь притворяться статуей, что станешь ею.